Величайший рыцарь - Страница 102

102

– Нет, – ровным голосом произнес Вильгельм. – Я буду сидеть на заднице и ничего не делать.

На лице Норрейса появились ужас и изумление. Вильгельм сложил пергамент в четыре раза и улыбнулся.

– Конечно, я отвечу, олух. Неужели ты мог подумать, что я сделаю что-то другое?

Он посмотрел на письмо, которое запомнил, пока писарь читал его вслух. Король приказывал Вильгельму присоединиться к нему, как только сможет. Король Филипп французский захватил крепость Генриха Шатору. Война приближалась быстрее, чем молния летом. А Генриху требовались опытные, решительные и стойкие люди, чтобы выдержать бурю.

– Король хочет, чтобы я привел как можно больше рыцарей и опытных воинов, – Вильгельм сжал плечо друга. – Можешь начинать распространять новость и собирать людей. Мне нужно поговорить с теми, кто находится здесь, а к другим отправить посыльных на быстрых лошадях. Я хочу быть готовым к отъезду завтра на рассвете.

Элоиза смотрела на Вильгельма и теперь напоминала жалкого щенка.

– Я знала, что вы не останетесь, – сказала она, и у нее задрожала нижняя губа.

Стоял поздний вечер, и они сидели в его личных покоях; считалось, что они играют в шахматы, но ни один из них уже давно не делал хода. Вильгельм в мыслях был далеко, вместе с королем. Элоиза думала только о предстоящем неизбежном расставании.

Вильгельм вертел в руках пешку из слоновой кости.

– Я не могу остаться, – сказал он. – Я нужен королю.

– И вы этого ждали.

Вильгельм посмотрел на нее поверх шахматной доски.

– Да, – ответил он.

– А что с вашими обязанностями на севере?

– У меня есть толковые и способные помощники, которых я могу оставить вместо себя.

У нее в глазах появилось осуждение.

– Значит, все, что вы делали, – это тянули время и доили корову?

Вильгельм смотрел на девушку в упор, пока она не опустила глаза.

– Я делал и то, и другое, но мне очень жаль, если ты считаешь это моей единственной целью. – Вильгельм откинулся на спинку резного стула и скрестил руки. – Когда я берусь за выполнение какой-то задачи, то делаю все, что могу, и не изменяю своему слову, – тихо произнес он. – Тебе не будет плохо под моей опекой. Я клянусь тебе в этом.

– Наверное, что вы считаете удачей, что не женились на мне, – жалобно сказала Элоиза.

Вильгельм улыбнулся.

– Я считаю честью быть твоим опекуном.

Он взял ее руку в свою. На двух пальцах были золотые кольца, но Элоиза не особо берегла их. Одно оказалась поцарапано, на втором поврежден камень. Ногти были обкусаны, а на руке бросались в глаза следы укусов: ее пожевал щенок одной гончей. Вильгельм поднес руку девушки к губам и поцеловал, как делали при дворе, затем перевернул кисть, поцеловал ладонь и прикрыл поцелуй пальцами. Он делал это сотни раз с разными женщинами, иногда льстил им, когда это предшествовало интимным отношениям, а иногда просто таким образом выражал симпатию, сочувствие и сожаление.

– Вам не нужно меня развлекать, – сказала Элоиза с чувством уязвленной гордости.

– А я и не развлекаю. Я могу говорить красиво, как принято при дворе, но я честен с тобой.

Элоиза посмотрела на свою руку, пальцы которой были сжаты над его поцелуем.

– А что с Дениз де Шатору? Вы тоже будете с ней честны?

Вильгельм нахмурился. Обращение Генриха за помощью прибыло вместе со взяткой. Пусть только Вильгельм придет ему на помощь и приведет с собой столько рыцарей, сколько сможет собрать – и Генрих отдаст ему крепость Шатору. Он сможет ею владеть, вступив в брак с молодой наследницей этой крепости – Дениз, леди Берри.

Вильгельм пожал плечами.

– Она может от меня ничего не получить. Совсем ничего, включая честность.

Он потянулся и встал из-за шахматной доски.

Элоиза играла с косой, накручивая ее на указательный палец.

– Я не понимаю, – сказала она голосом поставленной в тупик девушки.

– Шатору находится в руках французского короля. Генрих обещал мне нечто, за что мне придется бороться всеми силами. Не на жизнь, а на смерть! Он бывает щедрым, только если вынужден проявлять щедрость.

– А вы можете это сделать?

– Это еще нужно посмотреть. Нужно выяснить, насколько сильно король Франции хочет удержать эту крепость и насколько сильно недоверие между принцем Ричардом и его отцом. – Вильгельм запустил руки в волосы и вздохнул. – Боже упаси от таких сыновей, каких вырастил Генрих.

Элоиза смотрела на него с любопытством. Он всегда был сдержанным в разговорах о господах королевской крови, которые где-то далеко играли в свои дудки и ожидали от менее важных смертных, чтобы они под них плясали. Обычно Вильгельм просто улыбался.

Они вам не нравятся?

– Я не могу так сказать, – ответил Вильгельм. – Но я рад, что это не мои сыновья. В борьбе за власть они готовы разорвать на части и отца, и друг друга. Если Ричарду придется переступить через труп отца, чтобы забрать то, что он считает принадлежащим ему по праву, он сделает это. Иоанн выберет направление, которое даст лично ему наибольшие преимущества. Мой молодой господин был точно таким же. Он хотел власти, а потом его желания и недовольство привели к печальному концу. Пусть Господь упокоит его душу.

Вильгельм перекрестился.

– Но тем не менее вы до сих пор желаете получить Шатору?

– Я не уверен в этом, – задумчиво произнес Вильгельм. – Но я надеюсь, что король готов вести переговоры.

Элоиза внимательно посмотрела на него.

– Тогда что вы хотите?

– Пока отправиться в свою постель, – ответил он таким тоном, что Элоиза поняла: она зашла со своими вопросами слишком далеко.

102