Величайший рыцарь - Страница 113

113

– Сэр?

Он повернулся к своему оруженосцу Жану, который тихо стоял позади него. Вильгельм надеялся, что парень не станет засыпать его вопросами, на которые он не сможет ответить.

– Джек договорился о размещении лошадей на конюшне, а ваш багаж мы поставили в гостевом домике.

Вильгельм кивнул с отсутствующим видом, поскольку ожидал этого от оруженосцев. Это входило в их обязанности.

– И что? – спросил он с легким раздражением.

Жан покраснел.

– Я подумал, что вы захотите вымыться и поесть. Я попросил одну из послушниц наполнить ванну и принес еды с кухни.

Вильгельм тут же успокоился. Ему даже удалось изобразить подобие улыбки.

– Вы оба – отличные оруженосцы, – сказал он и хлопнул Жана по плечу, извиняясь за несдержанность.

Большая овальная ванна использовалась и для стирки, и для мытья время от времени появляющихся гостей. Вильгельму хотелось лежать в горячей воде до тех пор, пока она не остынет, но это было бы эгоистичным. Его оруженосцы заслужили награду за свое усердие, и он позволил им воспользоваться водой, после того как помылся сам. Он сказал им, что сам вытрется и оденется. В гостевом домике звучали шутки по поводу чистоплотности Вильгельма, и несколько рыцарей объявили, что смывание добродетели с тела неразумно. Нет ничего плохого в запахе настоящего, честного пота.

– Я знаю нескольких дам, которые бы с этим поспорили, – ответил Вильгельм, расчесывая влажные волосы.

– Но не монашки, – улыбнулся Морис де Краон, румяный рыцарь с длинной черной бородой. – Кого еще здесь можно встретить? Когда сюда приедет граф Пуату, ему будет все равно, чем ты пахнешь.

– Ха, откуда такая уверенность? – прокричал кто-то.

Краон отмахнулся и даже показал говорившему огромный, словно окорок, кулак.

– Слухи и сплетни! – проворчал он. – Ричард не гомосексуалист.

Слово повисло в тишине. Всем стало как-то не по себе. Мужчины занялись своими делами, то и дело откашливаясь, хмыкая и прочищая горло.

– Не надо было этого говорить, – тихо сказал Вильгельм де Краону.

Рыцарь в замешательстве развел руками:

– Почему, ради всего святого? Я же защищал честь графа Пуату!

Вильгельм отложил гребень в сторону.

– Но при этом произнес вслух то, что говорится шепотом. Правда или нет, но при каждом повторении слух распространяется дальше. То, что вначале было песчинкой, в конце концов превратится в гору… Я знаю это по опыту.

Де Краон фыркнул, что-то буркнул себе под нос, но замолчал и отошел с задумчивым выражением лица. Он чем-то напоминал быка, жующего жвачку.

Вильгельм грустно вздохнул, расправил складки рубашки сливового цвета и сел есть то, что принесли оруженосцы. Другие рыцари присоединились к нему, чтобы обсудить свое положение. Они поддерживали старого короля. Теперь их опозорят и отправят в ссылку? Какую цену им придется заплатить, чтобы сохранить свои земли? Большинство надеялось купить благосклонность Ричарда, учитывая, что ему требуются деньги для предстоящего крестового похода. Положение Вильгельма они оценивали не так оптимистично, но сам Вильгельм пожал плечами и заметил: того, что суждено, все равно не миновать.

– Пока я не голодал, – сказал он, думая, что все когда-то случается впервые.

* * *

Ричард приехал рано утром на следующий день. В отличие от больного, измученного отца, который, сидя на коне, напоминал полупустой мешок с капустой, когда бежал от преследований старшего сына к смертному одру, Ричард выглядел как настоящий король-воин. Он сидел на сером испанском коне в одежде из малинового шелка, которая была густо украшена золотой вышивкой, изображавшей оскалившихся львов. Меч висел на позолоченном поясе, позолоченными оказались и сапоги, край плаща обрамляла тесьма с золотыми нитями. Сбоку от него, но немного позади ехал раскрасневшийся брат Иоанн. Судя по выражению лица, он был готов защищаться. Вместе с Ричардом приехал его духовник и советник Вильгельм Лонгчамп. Последний бросил на Маршала взгляд, полный злобы и презрения. Вильгельму тоже было неприятно его видеть: они с Лонгчампом никогда не любили друг друга.

Вильгельм преклонил колени и склонил голову перед новым королем Англии. Остальные рыцари из свиты Генриха сделали то же самое, краем глаза поглядывая друг на друга. Вильгельм смотрел в землю и ждал. Он знал, что это глупо, но все равно ожидал удара меча по шее сзади. Однако прикоснулись к его плечу, и это сделала жесткая твердая рука. Вильгельм помнил времена, когда эта рука была совсем маленькой и даже не могла обхватить рукоятку взрослого меча: Он помнил, как отбивал удары юношеского клинка. Тогда все было легко, но больше эта легкость никогда не повторится.

Ричард сильным, но спокойным голосом приказал всем встать.

– Я кое-чем недоволен, но не верными людьми, – объявил он.

Ом сжал плечо Вильгельма, потом отступил назад и двинулся дальше. Вильгельм, слегка дрожа, выдохнул воздух, поднялся на ноги и расправил плащ. На него смотрел принц Иоанн рыжевато-карими глазами матери. Иоанн иронически приподнял бровь и ухмыльнулся, потом последовал за братом к церкви, в которой было выставлено тело их отца. Вильгельм опустил глаза, не в силах скрыть гнев. Если Ричард преследовал отца, когда тот уже был болен, то бегство Иоанна привело его в отчаяние и ускорило смерть. Генрих умер без мира и спокойствия и душе.

Лорды и рыцари последовали за братьями королевской крови в церковь. Иоанн тихо отступил в тень, как кот, а Ричард прошел прямо к помосту. Единственным проявлением его беспокойства было то, как сильно он сжимал рукоятку меча.

113