Величайший рыцарь - Страница 7

– Я дам вам за него пятнадцать шиллингов, – сказал торговец одеждой и провел указательным пальцем под носом, оценивая Вильгельма хитрыми глазами.

– Он стоит в два раза больше! – запротестовал Вильгельм.

– Ну, тогда оставьте его себе, господин, – торговец пожал плечами. – Мне нужно кормить жену и пятерых детей. Я не могу позволить себе благотворительность.

Вильгельм почесал затылок. У него не было выбора. Приходилось продавать плащ, чтобы купить коня. Гийом де Танкарвиль не собирался заменять ему гнедого жеребца. Щедрость господина по отношению к вассалам распространялась лишь до определенного предела. Все остальное обеспечивал сам рыцарь. Вильгельм не был виноват в потере дорогого боевого коня в сражении, но оказался виноват в том, что не попытался возместить потерю за счет тех, кому нанес поражение. Его положение осложнялось тем, что короли Англии и Франции заключили мир, и лорду Гийому больше не требовалось столько рыцарей в свите, особенно неопытных, безденежных и не имеющих нужного снаряжения.

– Поскольку его никогда не надевали и это хорошая вещь, я дам вам восемнадцать, – смилостивился купец.

Вильгельм смотрел на него стальным взглядом.

– Не меньше двадцати пяти, – заявил он.

– Ну, тогда ищите другого покупателя. Двадцать два, и это моя последняя цена. Я сам себя обкрадываю!

Торговец скрестил руки на груди, и Вильгельм понял, что больше он не даст. Он чуть не ушел, но конь ему на самом деле требовался, поэтому молодой человек проглотил гордость, хотя вкус и оказался горьким, и согласился на предложенные условия.

Он покинул лавку с кошелем, полным серебра. Двадцати двух анжуйских шиллингов было недостаточно для покупки боевого коня. Их хватит для оплаты путешествия домой по проливам, отделяющим Англию от континента, вместе с легкой верховой и вьючной лошадьми. Но прибыть домой в таком плачевном состоянии все равно что протянуть чашу для сбора милостыни. Если бы отец все еще оставался жив, это тоже было бы трудно, но все-таки возможно. Теперь же земли Маршалов унаследовал старший брат Вильгельма Иоанн, и Вильгельм предпочитал голодать, но не пользоваться его неохотно раздаваемой милостью.

Ему пришлось принять трудное решение, и он потратил деньги на покупку крепкой верховой лошади у вдовы одного из стражников, которого убили во время сражения за Дринкурт. Это оказалось неплохое животное, хорошо обученное, правда, со слишком длинными зубами. Оно вполне могло выдерживать долгие переходы, но это не был боевой конь.

Он поставил лошадь в конюшню, заглянул в кухню, поел хлеба с сыром, запил сидром, надеясь, что тот смоет горький привкус утраты. Плащ ушел первым. Следующей станет шелковая накидка, надеваемая поверх доспехов, потом позолоченный пояс, к которому крепился меч. Он представил, как продает одну вещь за другой и в конце концов оказывается в кожаных доспехах простого пехотинца или становится рыцарем, состоящим при доме брата, выполняет мелкие поручения, живет в скуке и тоске, у него отрастает живот, и он тупеет.

Повар бросил горсть нарезанных трав в кипящий котел, яростно помешал и взглянул на Вильгельма.

– Я думал, что ты в зале, – заметил повар.

– Почему? – Вильгельм сделал глоток крепкого сидра, от которого сильно пахло яблоками.

– A-а, значит, ты не слышал про турнир.

У повара загорелись глаза: он знал то, чего не знал рыцарь. Вильгельм насторожился и внимательно посмотрел на повара.

– Что за турнир?

– Он будет проходить через две недели на поле между Сен-Жаммом и Валенном. Новость сообщил герольд, который приезжал час назад. Лорда Гийома пригласили принять участие. – Повар показал на Вильгельма ложкой, с которой капало. – Это прекрасная возможность продемонстрировать отвагу и мастерство.

Глаза Вильгельма засияли, но тут же потухли.

– У меня нет боевого коня, – печально произнес он. – Я не могу участвовать в турнире на простой верховой лошади.

– А-а, – повар почесал голову. – Очень жаль, но я уверен, что господин Танкарвиль обеспечит тебя боевым конем, но крайней мере на это мероприятие. Он берет с собой столько рыцарей, сколько сможет собрать. Почему бы тебе не спросить его самого?

Искорки снова загорелись в глазах, но Вильгельм одновременно почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Если он спросит и получит отказ, то ему ничего не останется, как вернуться в Англию поджав хвост. Вообще просить о чем-то унизительно, но у него не оставалось выбора. Кроме того, ему уже пришлось забыть о гордости, дальше опускаться было просто некуда. Быстро допив сидр и оставив недоеденный хлеб, Вильгельм поспешил в зал.

Новость о турнире создала праздничную атмосферу. Вильгельм стоял в дальней части зала, и его чувства метались между надеждой и отчаянием. Он отправился к своему спальному месту и стал проверять оснащение. Починенная кольчуга, тщательно заштопанный стеганый гамбизон, щит, копье и меч. Вокруг него в разные стороны пробегали оруженосцы, выполняя поручения рыцарей. Бегали они так быстро, словно у них горели ноги.

К Вильгельму подходили люди, хлопали по спине и возбужденно обсуждали предстоящий турнир. Вильгельм смеялся, кивал и прилагал усилия, чтобы скрыть беспокойство. Полируя шлем мягкой тканью, он думал, не стоило ли ему потратить деньги, полученные от продажи плаща, на путешествие домой. Мать обрадуется, как, возможно, и сестры, но насчет брата он сомневался. Иоанн в свое время пришел в ярость оттого, что не его, а Вильгельма выбрали для отправки на обучение в Нормандии. Вместо этого Иоанн остался в Хамстеде. Вероятнее всего, ему предстояло служить двум старшим братьям, Вальтеру и Гилберту, сыновьям от первого брака отца. Однако так получилось, что и Вальтер, и Гилберт умерли, и Иоанн унаследовал земли Маршалов, но это не означало, что Иоанн забудет старую ревность и негодование.