Величайший рыцарь - Страница 31

Вильгельму с Болдвином надо было добраться в Белую башню.Там им предстоит приступить к своим обязанностям задолго до рассвета. Но вначале они проводили Иоанна и Анселя к дому рядом с Биллингзгейтом, где те разместились вместе с другими членами семьи Маршалов.

Их встретили с радостью. Сестры Вильгельма находились в возбужденном состоянии от пребывания в Лондоне. Они приехали на коронацию, да еще и их брата выбрали в рыцари принца Генриха! Они не видели Вильгельма больше двух лет и бросились к нему. Сибилла Маршал смеялась, призывая их к себе, словно двух еще не обученных щенков. Она сама светилась от гордости, нежно обняла Вильгельма, затем отступила назад, чтобы осмотреть его.

– Учитель молодого короля в воинских искусствах и его рыцарь, – гордо объявила она. – Ты далеко продвинулся за короткое время. Если бы только отец мог тебя видеть…

– То одновременно похвалил бы меня и вызвал на поединок, чтобы проверить мои способности, – весело ответил Вильгельм. – Мама, это Болдвин из Бетона, который будет вместе со мной служить в королевской страже.

Сибилла приветствовала его теплыми словами и настояла, чтобы оба молодых рыцаря выпили по кубку вина, перед тем как отправиться в Башню. Глаза и Болдвина и Вильгельма задержались на девушке, которая подавала вино. За два года, которые Вильгельм не видел Алаис, остатки детской мягкости ушли, скулы обрели четкие очертания. Она оценивающе осмотрела его и Болдвина ясными зеленовато-карими глазами, на пухлых губах появилась улыбка. Она была совершенно раскованна, и улыбка превращала ее из симпатичной в поразительно красивую женщину.

– Я рада снова увидеть тебя, – тепло сказала она Вильгельму.

– А я тебя, – он тоже улыбнулся ей. – Этот цвет тебе идет.

Он был мастером легких разговоров и лести, что очень помогало при дворе. Но сейчас ему не требовалось льстить. Мягкий, зеленый, как мох, цвет ее платья оттенял такие же огоньки у нее в глазах и контрастировал с ее светлой кожей.

Алаис покраснела и смущенно засмеялась. Иоанн откашлялся и гневно посмотрел на Вильгельма. На него так часто смотрели при дворе, в основном обеспокоенные отцы, братья или мужья, которым не нравилось, как он легко находил общий язык с женщинами. Их беспокойство забавляло Вильгельма, потому что не имело оснований. Он наслаждался обществом женщин, ему нравилось флиртовать с ними, но он не был браконьером, и имелось много законной дичи, среди которой он мог выбирать, если бы захотел. Гневный взгляд Иоанна определенно был не родительским и не братским, ревнивец встал перед Алаис, словно защищая ее. Каждая косточка его тела говорила: «Мое».

* * *

– У твоей матери очень симпатичная служанка, – задумчиво заметил Болдвин, когда они плыли с Вильгельмом вниз по реке к Башне, чтобы поспать, сколько успеют, до рассвета.

– Не строй планов, – предупредил Вильгельм.- Она не для того, чтобы просто поваляться в постели.

Болдвин улыбнулся.

Твой брат защищает ее, как собака мозговую косточку. Я видел его взгляд. Не думаю, что хочу с ним сражаться за нее.

– Если ты испортишь Алаис, тебе придется столкнуться не е моим братом, а с моей матерью, и ты умрешь.

Болдвин засмеялся, потом протрезвел.

– Так какое она занимает положение? Как я понял, твой брат не может на ней жениться, иначе у него от нее уже было бы шесть детей и следующий на подходе.

Вильгельм покачал головой и посмотрел на дубовую скамью между раздвинутых колен.

– Он наследник, а у Алаис нет ни приданого, ни семейных связей. Мужчина с его положением должен выбирать жену с поместьями и учитывать важность ее родственников.

– А я-то думал, глядя на твое рыцарское поведение с женщинами, что ты романтическая душа и веришь в браки по любви, -поддразнил его Болдвин.

Вильгельм скривил губы: шутка Болдвина была плоской.

– Любовь не принесет утешения пустому желудку, – ответил он. – Если я когда-нибудь женюсь, то буду надеяться, что полюблю жену, а не только ее земли; но. если я буду практичен, этого не случится. Рыцари, состоящие при доме, вроде нас, редко женятся и получают возможность где-то обосноваться, чтобы народить сыновей и дочерей.

– И это тебя беспокоит? – Болдвин с любопытством посмотрел на него: приятель нечасто позволял кому-то заглянуть под маску добродушного весельчака.

Вильгельм нахмурился.

– Пока нет, но может начать, когда я стану старше. А тебя это разве не волнует?

Болдвин покачал головой:

– Мы в жизни берем то, что нам дают. Даже без земель ничто не мешает мужчине завести любовницу… Или жену. Если поступит хорошее предложение.

– Ну, тогда мне, как и брату, надо ждать хорошего предложения, – с улыбкой сказал Вильгельм. – А пока я не встретил женщины, которая так привлекла бы меня, чтобы провести с ней больше, чем одну ночь… Ну, может, за исключением королевы, – добавил он, посмеиваясь над собой. – И очень маловероятно, что из этого что-нибудь выйдет.

– Однако можно помечтать, – заметил Болдвин.

Мечтать лучше всего. Из-за мечтаний не может начаться неприятностей, и стоят они дешево.

– В самом деле, – рассмеялся Болдвин. – Интересно, как там Вигайн с Вальтером наслаждаются баней?

***

Огромный зал Вестминстера был до предела заполнен знатью, празднующей коронацию наследника престола. Теперь два короля Генриха с одинаковыми коронами на головах сидели друг рядом с другом на возвышении под знаменем с изображением оскалившихся леопардов – красного и золотистого. У королевы Алиеноры, жены одного и матери второго, тоже красовалась на голове корона. Все были в блестящих шелковых одеждах, сияющих драгоценными камнями и золотыми нитями. Вильгельм подумал, что это похоже на отражение слепящих лучей закатного солнца от поверхности реки или на падающие золотые монеты.